Мы погибнем вчера [= Меня нашли в воронке ] - Алексей Ивакин

И опять замолчал. А Рита пожала плечами.

– По уму, тебе бы надо тут сидеть, да ждать, пока наши не придут. Тем более, ты тут не одна такая. Вона друзья твои – Виталий да Захар – до наших уже поди добрались. Да и ежели вас троих сюды закинул Господь зачем-то, таки и остальных, наверно тоже? С другой стороны, в экой заварухе все ли дойти-то смогут? А? Так что придется и нам с тобой отсюда уходить. Проведу я тебя через линию-то фронта. Она тута вся в дырочках. Только вот ты думай – зачем тебя сюда Господь перенес?

– Наверно, потому что…

– Да не "потому что", а "зачем"! – перебил ее дед. – Про "потому что" будешь дома рассуждать! – и чего-то там еще подумал, но не сказал, смешно пожевав губы и дернув себя за бороду.

В сенях вдруг что-то загрохотало, раздался забористый мат и распахнулась настежь дверь.

В избу вошли трое вооруженных пацанов.

– Здорово, дед!

– И тебе не чихай! – буркнул тот в ответ. – Чего пришли?

Ритка помертвела. Полицаи?

Тот, который зашел первым, снял фрицевскую кепку и оказался неожиданно лысым. В сочетании с бородой, вид у полицая был достаточно импозантный. Что-то среднее между басмачом из прошлого и скинхедом из будущего.

Ритка невольно прыснула.

"Скинхобасмач" покосился на нее, но ничего не сказал.

– Кирьян Василич! Помощь нужна Ваша!

– Смотри-ко, Маргарита! Коське Дорофееву помощь богомола старого нужна стала… – ухмыльнулся дед Кирьян. – Сидайте, чаво уж. Барахлишко тока на Божью ладонь не кладите. В угол, вон, поставьте.

– Дык Бога то нет, Кирьян Василич! Его ж не видел никто!

– Дык и мозгов твоих, Константин, никто не видел. Значит, мозгов у тебя нет! Чаво приперся?

Парни, а это были совсем молодые пацаны лет шестнадцати-семнадцати, поставили две винтовки и немецкий автомат в угол, около метелки и сели за стол.

– Мы, дед, по делу. Ты же тут все места лесные знаешь?

– И чаво?

– Помоги к нашим выйти.

– К каким это нашим еще? – ехидно улыбнулся дед. – Ваши вроде тут…

Один из гостей было вскочил, но Костя удержал его:

– Ты это дед, думай, что говоришь. Ты хоть и враг Советской власти. А помочь должен! Потому как русский человек!

– А вы кто? – поинтересовался Кирьян Васильевич.

– А мы – это партизанский отряд "Смерть немецко-фашистским оккупантам имени Третьего Интернационала"! – гордо сказал Коська.

– Так сразу и не выговоришь… – проворчал дед Кирьян. – А попроще нельзя было? И чего это за фашисты имени третьего интернационалу?

Константин внезапно смутился.

А у Ритки отлегло – пацаны оказались совсем не полицаями, а наоборот.

Партизаны!

Только какие-то они не такие, как в фильмах показывали.

Совсем молодые пацаны, лет шестнадцати-семнадцати. Один, который Костя, слегка бородатый, другие, похоже, вообще еще не брились ни разу в жизни.

И глаза горят.

– Где стволы-то взяли? – строго спросил дед.

– Ну… Это… В лесу нашли… – как-то виновато, будто на экзамене ответил Костя. – Решили на подпольном комсомольском собрании, что надо Родину от немцев защищать! Пошли в лес, поискали да нашли. У павших товарищей. И поклялись там отомстить за них!

– И автомат немецкий там же?

– Ага… Тоже с нашего бойца сняли…

– Мы сегодня фрица замочили! Важного! – встрял тут один из пареньков.

– А ты, молчи, Кузя, когда командир разговаривает! – рыкнул Дорофеев.

– Говори, Кузьма! – строго сказал унтер-офицерским тоном дед.

– Так это… Машина по большаку ехала. А мы там засаду поставили. Коська – герой! Гранату прямо под днище кинул. Потом фрица и замочил. Вот.

Кузьма положил на стол портфель.

Дед Кирьян помолчал, разглядывая трофей, а потом добавил:

– Дураки вы. Опездолы. В каком звании немец-то был?

– Не знаю… – виновато ответил командир самодеятельного отряда. – Но вроде шишка какая-то. Главное, сигареты у него наши! "СССР"!

Он выложил из кармана зажигалку и сигареты.

Кирьян Васильевич повертел сигареты и рявкнул на Костю:

– В душу мать тебя ититть! Ты соображаешь – чего наделал? Пустая твоя башка! Вот и впрямь ведь мозгов-то нет! Немцы же не сегодня-завтра начнут всех тут трясти! И деревни прочесывать! Ты о матери подумал, дурья задница? Полицаи враз узнают, что вы исчезли! И чего?

– Чего? – растерянно захлопали ресницами парни.

– Ни чего! О матерях подумали??? – а потом дед махнул рукой и повернулся к Ритке. – Видишь, как оно складывается. Значит и впрямь тебя придется к нашим вести…Чего уж сейчас… Вместе с этими!

И он кивнул на трех героических обормотов.

Парни виновато смотрели в пол.

Дед Кирьян достал сигарету из новомодной пачки. Понюхал.

Кузька услужливо чиркнул трофейной зеленой зажигалкой из странного плексигласа.

И тут же от нее отлетело какое-то колесико и выскочила пружинка, прямо в лоб деду.

Все прыснули, а третий, пока безымянный пацан, громко хыкнул.

Дед покосился на него и, не глядя, дал подзатыльник Кузьме:

– Тьфу, срамота! – А потом вытащил древнее кресало и в три удара прикурил от него.

Кузьма же, почесав затылок, повертел сломанную зажигалку и меток бросил ее в поганое ведро.

– Хороший табачок! – выпустив дым из ноздрей, сказал дед. – Мягонькой… Горло не дерет.

Парни тоже вытащили по сигарете из пачки. Дед покосился, но ничего не сказал. А что тут скажешь, когда мальчишки уже убивают в шестнадцать лет?

Рита поморщилась – густая синева "хорошего табачка" повисла в избе.

– Так ты деда, выведешь нас али как? – слегка окосевшими глазами посмотрел на Кирьяна Васильича Костя.

– Куда вас девать-то… – пробурчал тот. – Вас одних-то выпустить, так ведь шлепнут тут же.

– Почему это? – Вскинулся Константин. – Мы вон двух фрицев замочили сегодня, они даже не дернулись!

– Не ждали, потому как. Партизан тут до сегодняшнего дня не было. И вы их тут не ждете сейчас. Часового не оставили. Оружие вон в угол побросали…

– Так вы же сами сказали! – возмутился третий пацан.

– У тебя командир был, вот его и слушать надо, а не старого пердуна…

Костя аж приоткрыл рот:

– Почему это был?

– Потому как ты в армию не призван, а я таки унтер-офицер, хоть и царской, но армии. Понял?